Sailor Moon: New Sailor Warriors ψ I.N.E. ψ

Объявление



Ikkitousen

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

Прогулка: Сансаку Хакуфу / Рёмо Симэй

«Наши чувства будут крепнуть вечно …»

Осень – пестрая цветастая кошка, то теплая и ласковая, то ощетинившаяся и одинокая.
Это кошка, затерявшаяся в лабиринте бездушных улиц. Может быть пушистый хвост, мелькнувший в кустах за скамейкой, принадлежит именно ей, а может быть и нет…
- А-а-а-aх, какая погода хорошая! Правильно я вытащила тебя погулять, Мо-тян! – с наслаждением потягивается рядом со мною рыжая девчонка.
- Пятый раз уже повторяешь, – бурчу я себе под нос, безжалостно топча тяжелыми ботинками ярко-желтую листву.
Хакуфу тарахтит уже полчаса без передышки. Так холодно, что изо рта валит пар, а нос совсем окоченел с непривычки. Но, по-моему, моей спутнице все нипочем. Она даже не расстроилась, провалив очередную контрольную (а все предатель Сюю, не давший списать в самый ответственный момент). К счастью на свете мало вещей, которые могут её расстроить, точнее, их почти нет.
Вот и сейчас у Хакуфу супер-мегопередупер шикарно-болтливое настроение, а так как «вредина» Кокин в отставке, она вытянула после уроков на прогулку меня. Что говорить, погода располагает. Именно сегодня осень решила радостно и солнечно улыбаться, чтобы вместе с нами побродить по безымянному городу.
- Смотри-смотри, Мо-тян, какая смешная сумка у той девчонки!.. Ой, мне смска пришла! Не, ни фига не мне! У кого это такая же мелодия, а? – тысяча слов в минуту и бездумное размахивание руками; у меня рябит в глазах от обилия жестов и дикого сочетания ярких цветов в одежде.
- О, Мо-тян, это же Рюби! Эй, Рюби, мы тут!!! – вопит Хакуфу на всю улицу, и, крепко схватив меня за руку, направляется к остановке. Но Рюби запрыгивает в подошедший автобус и уже через стекло виновато машет нам рукою в знак приветствия.
- Увидела, увидела! – Радуется рыжее недоразумение вслед удаляющемуся автобусу, продолжая изображать ветряную мельницу. Ну вот, опять перед глазами водоворот красок!
Перевожу взгляд на крыши домов, залитые вечерним солнцем. Сегодня весь день было ясно, удивительно невыносимо солнечно и точно также невыносимо холодно.
Воспользовавшись моим оцепенением, Хакуфу обхватывает меня руками за талию, и, прижавшись ко мне, со всей дури орет в ухо:
- Мо-тян замерзла!
Давлю желание съездить по неугомонной башке, но слишком искренне звенит её голос. Эта искренность притягивает к ней и тоненькой ниточкой соединяет две блуждающие души. Ниточка пусть и тоненькая, но для меня она прочнее стального троса. Хакуфу любит своих друзей по-настоящему, самозабвенно, всем сердцем.
Хотя я никогда не понимала, зачем надо все время так кричать.
- Пойдем в парк – предлагаю я.
- Да, да, да! Быстрее! Бегом! – вопит Хакуфу, срываясь с места.
Нет, я вообще её не понимаю. Хотя зачем мне это понимание?
Я несусь следом, чувствуя, как волна восторга накрывает меня с головой, как давным-давно в безмятежном детстве.
Смех Хакуфу звенит в прозрачном воздухе, и я тоже улыбаюсь. На нас оборачиваются люди. В сознании мелькает одно слово – дружба. Дружба – переплетенными пальцами в цветных перчатках.
Затонувшие в осени улицы кажутся яркими и праздничными. Ларьки, витрины, прохожие, немного растерянные великолепной погодой, дворняги, греющиеся в закатных солнечных лучах, поблескивающие машины.
Дружба - это когда бок о бок по жизни, когда спиной к спине в любой драке.
Дружба - когда мы такие, как есть.
Дружба – это …
Мы тормозим у входа в облетевший парк, а вернее, нас завораживает одуряющий запах кофе и свежей выпечки.
В обоих животах одновременно урчит, и новый приступ хохота распугивает воробьев.
- Ох, правда ведь есть хочется… – протягивает Хакуфу, задумчиво рассматривая побелевшие пальцы.
В кафе уютно, тепло, но шумно: полно народу. Мы еле находим свободные места. Хакуфу опять болтает, а я молчу. Только иногда поддакиваю.
Я молчу, потому что мне нечего сказать. Слова, слова, слова… Люди говорят слишком много лишних слов, так что они начинают терять свой смысл.
Черный кофе обжигает горло. Белоснежный сахар, белоснежные чашки, белоснежные салфетки и черный-черный кофе. Гармония …
«Хорошо, правильно», - мурлычет внутренний голос, – «все правильно».
Это правильно, когда я рядом с тобой. Все так, как надо. Я могу не слушать тебя, не понимать тебя, но быть рядом. Плечом к плечу бродить в этом щемящем осеннем вечере под бездонным синим небом по неизвестному, затерянному в этом безумном мире городу.
Покинув кафе, мы идем в парк.
На детской площадке, скрипя, чуть раскачиваются пустые качели. Под порывами ветра слетают отдельные листочки, и, кружась, опускаются на пока ещё теплую землю. Город вокруг гудит, словно потревоженный улей; он полон вечерними звуками.
- Ого, какие! – Восклицает Хакуфу, заскакивая на скамью качелей. - Мо-тян, а ты, чур, сзади.
«Вот дурочка, ещё свалится», - вздыхая, думаю я, и осторожно запрыгиваю следом.
Мы начинаем раскачиваться.
Мы так близко, что я чувствую запах её волос, чуть-чуть приторно-фруктовый, но какой-то домашний. Близко, слишком близко …
Мы раскачиваемся все сильнее. Ледяной воздух жжет кожу. Ветер азартно свистит в ушах. Парк вокруг раскачивается вместе с нами.
Мы подстраиваемся под движения друг друга, стремясь стать одним целым, иначе ведь ничего не получится. Теперь тепло у нас одно на двоих. Теперь все - ветер, осень, пульс, дыхание, вечер - одно на двоих.
Солнца уже не видно за деревьями, но оно ещё не село. Скорее всего, только коснулось раскаленным краем линии горизонта.
Длинные тени стелятся по засыпающей земле.
Мысли застывают, будто в оцепенении; его разбивает звонкий голос Хакуфу:
- Мо-тян, дружба – она ведь одна на всех. Это так здорово!
Я фыркаю ей в спину, чувствуя, что просто глупо счастлива…

0

2

last step

Я хотела бы жить одна в собственной квартире, несмотря на то, что в последнее время пребываю в состоянии перманентной меланхолии. Отчуждение, одиночество, покинутость. На последней ступеньке всегда хочется обернуться, но я смотрю лишь вперёд, чтобы не видеть лица людей, прошедших сквозь меня, оставивших следы на теле и не только. В моей квартире были бы французские окна и широкие подоконники, куда можно пристроить свой…По вечерам фонари отражались бы в лужах, пытаясь затмить сияние селены, переливаясь бензиновой радугой под ногами безразличных прохожих, но куда им до небесного светила! Луна – тоже великая притворщица, похищая солнечный свет и выдавая за свой собственный, она, как неуспокоившийся призрак, блуждает в ночи по бесконечной звёздной магистрали. Может я тоже зеркало? Вы легко увидите во мне слабости. Свои слабости. Я жила с несмываемым чувством превосходства. Оно было, как клеймо. Изо дня в день мне приходилось доказывать, бороться, подтверждать своё имя. Забавно жить, зная будущее наперёд. Всё ещё с надеждой, упорной борьбой. Книга троецарствия, как персональная книга судьбы.
Я бы хотела стать актрисой, наверное, поэтому я вела себя чересчур. Напоказ. Манерно растягивая слова, иронично насмехаясь над чужими чувствами, пожирая взглядом, смущая, добивая беспощадно. Я не ждала того, кто заберёт меня в мир полный приключений и интриг, потому что моя жизнь одна сплошная мистификация. Я почти не жалею, ведь вы запомнили меня.
Я бы хотела иметь такую любовницу, как Рёмо, чтобы изредка по вечерам заставать её у себя дома. Терзать её гордость, пряча чувства до утра в скомканных простынях. Целовать на рассвете в пухлые губы. У нас обеих зелёные глаза, мы бы отражались друг в друге. Мы с Саджи беззастенчиво взаимно пользовались ситуацией, а ты задыхалась от ревности, до хруста сжимая костяшки пальцев. Не без удовольствия я бросала искоса взгляды, улавливая твою ярость. Как ты смяла жестяную банку колы. Вдребезги. Аплодисменты. Я не зря оставила тебе печать императора, ведь ты мне нравишься. Раньше я была другой, и возможно наши отношения сложились бы иначе, но жизнь накладывает свой отпечаток, особенно когда боишься не успеть, а я отчаянно опаздываю. Покажи мне, что достойна. Сделай так, чтобы я могла гордиться тобой…и береги себя.
Я открываю глаза – хочу ещё взглянуть на эту дрянь. Хочет добить меня – не так быстро! Какоэн Миосай. Она носит длинное белоснежное платье, обнажающее бедро, чтобы любоваться пятнами крови своих врагов, замаравших девственную ткань. Какое извращённое развлечение.
«Руки прочь от Рёфу, сука!» - Боже... Чинкью, неужели я заслуживаю твоей преданности?
Ты убежала из больницы, будучи в плачевном состоянии. Ты могла остаться, спастись, но ты не обрываешь нашу связь. Сколько бы ни вкладывали люди оттенков в понятие дружба, оно ничтожно мало по сравнению, с тем, что есть у нас с тобой.
Вот и Каку Бунва здесь, она не может пропустить такое представление. Двуличная стерва. Она предлагает тебе отречься, перейти на сторону Сосо и спокойно жить дальше. В такой сладкий обман легко верят бесхарактерные, цепляющиеся за любую иллюзию, люди. А ты – верная, преданная, честная, смелая. Самая лучшая. Моя.
«Лучше умереть, чем быть фальшивкой, лживой тварью, как ты!», - Каку искривилась и заметно побледнела, будто узнала нечто новое о себе.
Чинкью, твои слова рвут душу на куски, хлестают, оставляя порезы, как энергия Ки при умелом использовании. Ради меня ты готова на всё. Приподнимаюсь на локтях и сплёвываю кровь на бетонную плиту. Какоэн неплохо швырнула меня. Разглядываю вмятину на соседней стене. Не будь я смертельно больна, ей бы не удалось справиться. Ни за что! Холодно. Согреешь в последний раз?
Перед глазами мелькают блики, всё кружится, как в калейдоскопе, чувствую, твои мягкие ладони сжимают моё лицо. Ты тесно прижимаешь меня к себе. Камень души, который искусственно поддерживал остатки сил, летит в сторону изумлённых Сосо, Каку, Какоэн и прочих приспешников Кёсе. Благодаря запрещённой технике ты разрушила матагаму. История повторилась, как и тысячу восемьсот лет назад. Я пыталась изменить судьбу, но увы…
Так странно, но уже тепло, как в солнечный день. Только с тобой, Чинкью, я спокойно преодолеваю последнюю ступеньку. Ты рядом, и мне не нужно оборачиваться назад, ведь теперь мы вместе навсегда.

0

3

Потому что я – Рёфу Хосен

СОДЕРЖАНИЕ: повествование ведётся от лица Рёфу. Описываются её мысли и воспоминания.
ОТ АВТОРА: Рёфу – одна из моих любимейших героинь. Яркая, неоднозначная, непредсказуемая, загадочная. Я не претендую на раскрытие характера Рёфу, описываю её такой, какой вижу именно я. Писалось под Secret hearts - Ikkitousen Original Soundtrack

Тени из моего кошмара. Они нависали надо мной, окружали со всех сторон, сжимая в кольцо из пляшущих языков пламени, их голоса звучали внутри моей головы, они пытались свести меня с ума. Этот инфернальный смех пульсировал болью в висках, и я бежала прочь, прорываясь сквозь пылающий круг. А потом я видела себя со стороны: моё искажённое от ярости и затаённого страха лицо, и их пустые глаза, они позволяли мне скрыться, лишь потому, что знали - я бегу от своей судьбы, от самой себя. Проснувшись в тот день в холодном поту, я потянулась к графину с водой, но руки не слушались меня. Графин упал, и вода заструилась по полу. Я разбудила тебя, и, первым делом, ты потянулась ко мне узнать всё ли в порядке. Ты напряжённо вглядывалась в моё лицо, пытаясь в глазах разглядеть ответ, но я отвернулась, спрятав боль в улыбку. Ты была так мила и сильно встревожена, я просто не могла сказать тебе правду. Ещё не пришло время. Я сжимала и разжимала ладонь, пытаясь почувствовать свои пальцы. Длинные и тонкие, они словно не принадлежали мне – я не чувствовала собственной руки. Как ручеёк, подчиняющийся естественному ходу вещей, когда-нибудь обязательно высохнет, слившись с полноводной рекой, так и моя сила по капле вытекала из меня каждый день, и я ничего не могла сделать. Мне осталось не больше трёх месяцев. И сейчас лишь одно я знала точно, я не умру до тех пор, пока не сотру с лица Тотаку его хищную ухмылку, и мне всё равно какой ценой. Саджи, уходя, сказал, чтобы я опасалась его. Ах, Саджи, что я значу для тебя? Узнаю ли я когда-нибудь это? Неужели во мне ты видел исключительно средство достижения своих целей? Нет, мы оба знаем, что это не так. А что я? Я люблю тебя ровно настолько, насколько можно любить ветер и те ощущения. что он дарит.Тёплый и спокойный он перебирает пряди волос и невидимой рукой нежно гладит по голове,украдкой целует обнажённые плечи, ласково обнимает сзади, обволакивая теплом соей заботы, словно парень, накинувший свой пиджак на продрогшую девушку. Но ветер бывает и злым, неистовым, тогда он больно бьёт по глазам, вызывая непрошеные слёзы, режет слух свистом и странными стонами, вселяя в мысли тревогу, непонятную грусть и горечь, вызывает в памяти ненужные картины из почти забытого прошлого. Когда-нибудь мы встретимся вновь совершенно в другой ситуации, в другое время, тогда мы сможем открыться друг другу, а пока я просто делаю то, что хочу. Кто-то считает меня легкомысленной, а мои поступки непредсказуемыми, возможно этому я научилась у тебя, Саджи. Но ты просто бабник, а я таким способом пытаюсь скрыть истинные причины своих действий. Легче всего манипулировать людьми, смущая их, заставляя чувствовать себя неловко. Именно так я поступила с Рёмо. Я стёрла это самоуверенное выражение с её лица. Что она, в сущности, знает о тебе? Я попала в точку, когда сказала, что знаю, что ты любишь и как ты любишь, и ты знаешь всё обо мне. Она была похожа на сдувшийся шарик, и мне захотелось немного поиграть с ней. Когда она уже лежала лицом к земле, обездвиженная и беспомощная, я приподняла край её юбки, мои пальцы заскользили по внутренней поверхности бёдер, и эти хриплые крики с просьбой «прекратить», доставили мне особое удовольствие. Каково это задыхаться от бессильного гнева и ненависти ко мне и к самой себе, за невозможность контролировать ситуацию, и в то же время задыхаться от удовольствия? Теперь Рёмо сможет ответить на этот вопрос. Я осторожно подула ей на ухо, моё дыхание обжигало, и она лишь беспомощно стонала. Всё её тело покрылось испариной, от злости она сжимала зубы, прикусывая губы в кровь. Она прошептала, что убьёт меня, как это глупо. Для начала ей нужно выйти в финал турнира. Позже мы встретились с Рёмо снова, смеясь, я спросила у неё насчёт продолжения нашего поединка. А она заслонила собою Сонсаку, кажется, юный властелин ей дорога. На её лице вновь появилось это выражение - смесь упорства, гордости, бесстрашия. Я натянула на лицо фальшивую улыбку, и, фыркнув, усмехнулась. Я заявила, что у меня просто нет времени на эти глупости. Я, как и все, скрываю никому ненужные откровения. Мы скрываем тело под одеждой, а истинные желания под лживыми фразами и витиеватыми намёками. Легче всего повесить ярлык «глупости» на то, что не понимаешь или то, в чём не желаешь признаваться даже самой себе. И сейчас я испытывала тоже, что и Рёмо, я переживала за Чинкью. Мне нужно было спешить - время на исходе. Я бежала по лесной тропинке, осознавая, что не хочу причинять боль Чинкью. Я уже сказала ей про свою болезнь, она не понимала, почему я ей не открылась раньше. Но что она могла изменить, ведь это моя судьба. Я надеялась, что она не натворит глупостей. В порыве ярости я ударила ногой по дереву, за спиной раздался громкий хруст, а затем и сильный грохот. Ствол упал на землю, а я бежала прочь, не разбирая дороги, и по скорости я могла бы соперничать с ветром. Я не хочу быть таким же поваленным деревом, но тем временем болезнь подтачивает меня изнутри. Сначала отнимутся руки и ноги, а затем змейкой боль заскользит к сердцу, и оно в одно мгновение остановится. Почему ты до сих пор со мной, Чинкью? Ты сказала, что мы вместе с самого детства, и ты давно приняла решение везде и всюду следовать за мной. Ты сказала, что быть со мной – это твоя судьба, так предначертано. Тебя не страшило, то чем может обернуться твоя преданность мне. Но я собираюсь изменить свою судьбу. Я уже слишком многое заплатила за то имя, которым меня называют. Я – одна из сильнейших бойцов, и я смогу найти ответы на свои вопросы, смогу расставить фигуры на доске в правильном порядке. Смогу сказать тебе, Чинкью, то, о чём до сих пор молчала. Молчала, когда ты доверчиво прижималась ко мне и с трепетом отвечала на мой поцелуй, когда я сжимала твоё лицо в своих ладонях, а ты смущённо опускала ресницы, позволяя мне любоваться тобой
Я смогу…потому что я Рёфу Хосен.

0